Обрученная с Князем тьмы  - Наталья Александрова

Один из двуногих волков достал из жилетного кармана часы, взглянул на них и проговорил, обращаясь к своему собеседнику, похожему на зубастую цаплю:

– Еще четверть часа, мой друг! Четверть часа до начала!

Инквизитор снова попытался молиться, но вместо молитвы выходило у него что-то бессвязное и кощунственное.

Вдруг через толпу адских созданий к нему протолкался некто высокий, отдаленно напоминающий человека. Однако во внешности его была какая-то пугающая странность, и когда брат Бернар внимательно пригляделся, он понял, что у незнакомца нет головы, глаза же и рот находятся у него на животе.

Подойдя к инквизитору, безголовый монстр с нечеловеческой силой схватил его за плечо и проговорил хриплым, каркающим голосом, исходящим из живота:

– Он желает видеть тебя!

Инквизитор пытался что-то спросить или возразить, но монстр не слушал никаких возражений, он уже тащил его через толпу своих собратьев куда-то в дальний конец поляны.

Там, в том конце поляны, толпа чудовищ редела: должно быть, сюда допускались только особо приближенные.

Наконец брат Бернар увидел под ветвями огромного дуба трон, грубо высеченный из целой скалы, и восседающее на нем существо.

То был не человек и не зверь. То был огромный глаз, увенчанный серебряной короной, тускло сияющий, полный розоватых и сиреневых переливов. Глаз этот смотрел одновременно повсюду, заглядывая в каждую душу, в каждое сердце. Инквизитор почувствовал, что взгляд этого немыслимого существа проник в него и копается в его душе, как безжалостный хирург во внутренностях раненого ландскнехта.

– Здравствуй, брат Бернар! – проговорил глаз голосом, исходящим ниоткуда и со всех сторон разом. – Ты все же решился навестить меня. Похвально.

– Я не хотел… – бессильно вымолвил инквизитор. – Я не…

– Хотел, хотел! – прервал его собеседник. – Впрочем, это неважно. Раз уж ты явился ко мне – проси чего хочешь. Но только помни – одно, всего одно желание!

Инквизитор побледнел, сжал кулаки, попятился, но не смог устоять против искушения. Дрожащим, срывающимся голосом он проговорил:

– Фрау Ситтов… Я хочу обладать ею!

И словно эхо многоголосое отозвалось на его голос – загремел со всех сторон оглушительный хохот. Хохотали голые ведьмы, хохотали волки-оборотни, хохотал даже безголовый проводник инквизитора.

Вдруг этот хохот оборвался разом, как будто некто погасил его, как фонарщик на рассвете гасит потускневший масляный фонарь.

– Ты будешь ею обладать! – прогремел голос, исходящий разом со всех сторон. – Она будет твоей! Будет в полной твоей власти!

Брат Бернар попытался еще что-то сказать, но знакомый безголовый монстр зашикал на него, потащил в сторону от трона и, отведя подалее, строго проговорил:

– Больше ни слова! Для первого раза вы и так были удостоены большой чести.

Тут где-то в высоте мощно и грозно ударили литавры, и следом за ними зазвучала музыка. Музыка эта была варварской и дикой, в ней сливались в грубую и отталкивающую гармонию заунывные звуки волынки и хриплые всхлипы пастушьего рожка, рыдания церковной фисгармонии и фальшивое веселье трактирной скрипки, пиликанье флейты и гулкие удары барабана. В этой варварской музыке брату Бернару отчетливо слышалось кощунственное издевательство над всем святым и прекрасным, что есть в мире, над жизнью и ее бессмертным Творцом, но все тело его под действием этой музыки само запросилось в пляс. Ноги его сами по себе выделывали немыслимые кренделя, отбивали чечетку и подпрыгивали на аршин от земли, руки то махали, как крылья ветряной мельницы, то оглушительно хлопали ладонями в такт барабанному бою.

Инквизитор огляделся по сторонам и увидел, что все существа, наполняющие поляну, отдались такому же, как он, безумному танцу. Прямо напротив него отплясывала омерзительная нагая старуха с речной лилией в спутанных седых волосах. Перехватив взгляд брата Бернара, старуха ухмыльнулась жабьим беззубым ртом и прошепелявила:

– Славно танцуешь, красавчик! Не уходи далеко, после пира мы с тобой спляшем еще один танец, повеселее этого!

Инквизитор передернулся от отвращения и попытался, танцуя, удалиться от мерзкого создания. Впрочем, все остальные были еще страшнее. Он видел двуногого волка, танцующего с огромной жабой, и двухсаженного паука, вращающего в танце громадную пиявку, и зубастую птицу, отплясывающую на голове.

Вдруг музыка стихла. Брат Бернар почувствовал краткое облегчение, к нему вернулась возможность управлять собственными членами. Тут же вокруг началась странная суета, все куда-то торопились.

– Что ты стоишь? – окликнул инквизитора двуногий волк, пробегавший мимо. – Скоро за столами не будет свободных мест, ты останешься голодным!

Брат Бернар почувствовал вдруг поистине волчий голод. Его подхватила толпа, и через минуту он оказался за одним из накрытых алыми скатертями столов, расставленных на берегу озера. Слева от него на скамье сидел огромный черный кот в шлеме ландскнехта, справа – членистоногое создание величиной с большую собаку, с прекрасными глазами юной девушки.

Вокруг столов сновали странные существа – без рук и без ног, состоящие из зубастой пасти с глазами и стрекозиных крыльев, в своих пастях разносили они блюда и миски с угощением.

– Угощайся, красавчик! – промурлыкал кот и придвинул инквизитору миску с каким-то кушаньем.

Брат Бернар потянулся было к этой миске, но в ужасе отдернул руку: миска была полна шевелящихся скорпионов.

– Не любишь остренькое? – сочувственно осведомился кот. – Или у тебя больной желудок? Тогда закуси вот этим, это самая легкая еда, годится для больных и стариков!

Инквизитор взглянул на предложенное блюдо: это была посудина, доверху наполненная глазами. Глаза эти смотрели из миски то с грустью, то с насмешкой, то с истинным страданием.

Брат Бернар хотел было произнести слова молитвы, но голос вновь не слушался его.

– Я смотрю, братец, у тебя вовсе нет аппетита! – неодобрительно промурлыкал кот. – Скверно! Видать, ты плохо танцевал на сегодняшнем балу! Этим ты оказываешь неуважение нашему гостеприимному хозяину, а он ведь так старался, так готовился к этому пиру! Он нанял десятки лучших поваров, разорил не одно кладбище, опустошил множество мертвецких, лишь бы угодить своим гостям!

Брат Бернар взял кусок хлеба, чтобы не привлекать к себе излишнего внимания и заглушить нешуточный голод. Хлеб оказался горьким, в нем то и дело попадались мелкие камешки и какие-то косточки, о происхождении коих инквизитор старался не задумываться.

Безрукие официанты бойко сновали между пирующими, шурша стрекозиными крыльями, сменяя пустеющие блюда, подливая в кубки вино. Брат Бернар машинально взял в руки кубок, поднес его к губам и сделал глоток. Вино было странным – густым, теплым и чуть солоноватым. Ужасная догадка мелькнула в голове инквизитора, и он торопливо отставил кубок. Членистоногая соседка взглянула на него своими прекрасными глазами и томно протянула: